* * *
ЭМИГРАНТ
Мой дух на древе - крылом рука.
Весь устремлен к идущим облакам.
- Скажи собрат, чем манит рань?
- Хочу за океан, где яблоки и рай.
- Дом твой здесь и здесь родился,
Любил, дружил, женился и трудился.
- Не русский я графою паспорта,
А там законный статус эмигранта.
- Припомни где роилось наше детство
И юность, и воздух. Куда же деться
От родословной, от родных полей?
Рожден Россией, хоть кровью еврей.
- Пронял меня ты мой телесный брат.
Ты просто все сказал, как Сократ.
Здесь и родина моя, и моя даль.
Оказался я себе по сути враль.
Спускаюсь с древа я и не на пока,
Обнявшись мы проводим облака.
А уж решим сменить у жизни стиль,
И оба и вместе уедем в Израиль. |
* * *
ЭЙЛАТ
Звездой, раскинувшийся у моря Красного,
Эйлат - ты белизной прекрасный.
Когда-то первым встретил мой народ,
Из рабства шедший песками вод.
Сегодня ты и город, и курорт, и порт
Для кораблей из синеглазых вод.
К тебе известный всем корабль пустынь,
На чашку кофе приплывает бедуин.
Великолепен ты в круге белоснежном.
До новой встречи приютом нежным. |
* * *
ЦАРЬ ДАВИД
Языком архитектуры со мною говорит
Сам отель иерусалимский "Царь Давид".
Молочные были реки, кисельные берега.
Но войн больших временами текла река.
В рабстве земли Израиля, колонны рабов.
Всего народа рабство в сотен веков,
Диаспора в мире, гонение по Европам
Гитлер один шесть миллионов ухлопал.
Тысячелетия жизнь вне родимой земли
И этой жизнью вновь возрожден Израиль.
Вновь обетованную солнца дождь оросил.
Замер в почете душой восходящих сил. |
* * *
Спускаюсь к Истре ранним утром
И потрясен - ужель похожая река?
Пред взором воды Иордана смутно,
Так бесконечно близким мне века.
Песков дали - бескрайние пригорки
Сквозь дождь лесного взора зорьки.
Историей сосет обетованная земля,
А я под соснами забросил мотыля.
В нее уехали друзья моих седин.
Я здесь, я там. И с ними, и один. |
* * *
Иудейская пустыня. Соломоновы столбы:
Глубины тысячелетий в памяти видны.
Слоны и колесницы, покой и гул войны,
Огонь и пахота перемешана!, переплетены,
Времена расцвета скрыты под песками,
Бьет в глаз обожженных столбов камень,
Под ним - молочны реки, кисельны берега,
Уходит как бы в вечность времени река.
И сам ты словно зримый пламень свечи,
Пламенем пульсируешь весь в вечность. |
* * *
ПЕЧАЛЬНА БЫЛЬ
Худо, когда меж душами граница,
Тем более, когда она искрится.
Родными были созданы Всевышним,
Друг друга души зрят только с крыш.
Каждая считает, что искрит добро,
А получается - у каждой "бес в ребро".
Все резче понимание, все реже
И слов язык звучит лишь в неглиже.
С годами аж полвека отлетело.
Искр осознания - одной не пролетело.
Были ж семитами созданы Всевышним,
А друг друга видят только с крыш.
Печальна быль: меж душами граница.
Она искрится, искрится, искрится. |
* * * |